за свои полные 50-ят я понял одну непреложную истину(вообще-то две, но о второй чуть ниже)-неразрешимые в юности проблемы с волосами, со временем, решаются сами собой. проблемы либо совсем исчезают, вместе с волосами, либо они(волосы) становятся более покладистыми и послушными.
вы ведь наверное ещё не забыли какую власть в недалёком прошлом волосы имели над нами. они были капризны и избалованны. они мучили нас не желая укладываться так как нам хотелось, секлись на концах и всё время сбивались, выставляя нас идиотами перед всей вселенной, а самое главное пред той/тем единственной/ым .
но стоило нам подрасти и заимев более серьёзные проблемы, на время забыть о них, как они тут же , смертельно обидевшись на нас и желая привлечь к себе внимание, стали в массовом порядке эмигрировать. и вот мы снова в кабале у этих зловредным существ, принося на их алтарь всевозможные маски и кремы и тратя кучу денег.
но всё течёт и всё меняется. появляются дети, потом внуки и волосы начинают мало- помалу утрачивать свою власть над нами. мы больше не ходим к самому лучшему парикмахеру, а к тому что поближе. мы не красим волосы в салонах, а красим их в ванных и на кухнях. мы даже можем сбрить их нахрен, если захотим и они, суки, это чувствуют.
и вот только тогда они становятся мягкими, послушными и покладистыми.
лично моя главная проблема с волосами заключалась в том, что они у меня всегда были. чтобы я с ними не творил они вырастали вновь и вновь и росли во все стороны света, кроме того, который нужен был мне. а нужен был мне юг, ибо в моде тогда были волосы длинные и желательно до плеч, а у меня они были кучерявые, пружинистые и к тому же седые. не настолько седые как сейчас, но твёрдыми 20% моего волосяного покрова они уже тогда безраздельно владели…
…да, чуть не забыл: вторая непреложная истина заключается в том, что лучшая моя фотография эта та фотография, на которой изображён не я, а кто-то другой. хотя именно эта фотография мне с каждым годом, почему-то, нравится всё больше и больше.
P.S вот приблизительно такую ностальгическую пургу Гришковец называет литературой, ставит по ней пьесы, а потом бомбит с ней по городам и весям, рассказывая народу как он ел собаку. чем я-то хуже?
